«Приехал на заработки, опомнился через год грязным, спившимся и непонятно где». «Устал жить в постоянном напряжении». «Хочу оставить тюремное прошлое и начать все заново». Это популярные причины, по которым разные люди оказались в приюте «Добрый самарянин» при храме в селе Кожино. За 17 лет у настоятелей учреждения таких историй накопилось несколько сотен. Когда-то трудоспособные мужчины были опорой и надеждой своих семей, но в какой-то момент попали «в темноту» и потеряли себя для общества и близких. Корреспондент «Подмосковье сегодня» посетил приют и узнал, как людей «на обочине» отправляют в новый путь.
«Я НАУЧИЛСЯ ХОДИТЬ СПОКОЙНО»
Алексею Юдину 39 лет. В приют он попал два года назад, когда ему казалось, что выхода нет.
– Не было никакой трагедии, – вспоминает Юдин. – Просто произошел надлом. Это бывает даже страшнее. Когда устаешь от суеты, от постоянного напряжения, от гонки за деньгами, эфемерного статуса в обществе. Устаешь поступаться совестью, чтобы больше заработать. Погружаешься в темноту. Первым делом я потянулся к водке. Пил помногу и долго. А потом оказался здесь.
Про приют Алексею рассказал друг – пригласил съездить помочь с восстановлением храма под Рузой. Очутившись в Кожино, Юдин почувствовал, что здесь он сможет заново найти себя.
– Поразила атмосфера доверия, спокойствия, – рассказывает Алексей. – Понял, что здесь можно сбалансировать свое внутреннее состояние. Здесь мы помогаем восстанавливать храм, ходим на службы. Много беседуем. Не меряемся зарплатами или марками машин, а делимся мыслями.
По словам Юдина, в приюте помогают тем, кому, казалось бы, помощь не положена.
– Вот говорят, «мужчины не плачут», – делится Алексей. – А знаете, сколько за два года тут историй произошло? В основном это нормальные здоровые мужики. Они не сдались, просто сбились с пути ненадолго и оказались не нужны. В обществе принято помогать женщинам, детям, старикам. А мужчина сам себе поможет, но справляются далеко не все.
За два года Алексей несколько раз возвращался в Москву навестить сына и жену.
– Там все так же куда-то бегут, – добавляет Юдин. – Выживают. Старуху готовы отпихнуть, чтобы успеть на важную встречу. Я уже чувствую, что хотя бы научился ходить спокойно.
НАЧАЛОСЬ С ЗАКЛЮЧЕННЫХ
Приют в Кожино появился по инициативе настоятеля местного храма Владимира Иванова в 2002 году. В то время к церкви начали прибиваться первые постояльцы – бывшие заключенные.
– В Кожино находится туберкулезный санаторий, – рассказывает священник. – Многих сюда переводили из мест заключения на реабилитацию. Прямо отсюда некоторые и освобождались. Идти некуда, видят церковь. Приходили, просили приютить. Мы не отказывали. Был момент, когда одновременно человек 17 жили. Но дисциплина была самая лучшая. Они люди, привыкшие к режиму. Местные прихожане сначала неодобрительно относились, боялись причащаться – мол, заразно. Но и на прямой дороге можно руку сломать. Сейчас все в порядке, храм живой. Приводят много детей.
Сейчас приют не просто единственное место в Рузском округе, где принимают «людей с улиц». О том, что здесь готовы помочь, знают по всему Подмосковью.
– Регулярно в приюте живут 25–30 человек, – говорит Иванов. – Время пребывания каждого зависит от жизненной ситуации. Человек сам решает, когда нужно вернуться. Наша основная задача – утвердить постояльцев в христианской вере, заложить фундамент для дальнейшей жизни. Но насильно на службу никого не гоним. Главное – не пить и работать на восстановление храма. Мы не принимаем тех, кто хочет просто перебиться – таких сразу видно. Не принимаем женщин. Сначала пробовали, но начинался блуд.
Тех, кто соблюдает негласный устав приюта, отправляют на лечение, помогают восстановить документы и найти работу.
«МАМА, Я В РУЗЕ, ЖИВУ С БОМЖАМИ»
Сейчас в небольшом корпусе на территории храма живут около 30 человек. Этот дом появился недавно, до этого жильцы ютились в маленьких вагончиках. Почти 60% местных мужчин трудоспособны. По мере сил все работают на благо храма. Особенно в цене здесь электрики и сантехники.
Единственная женщина в приюте – бухгалтер Татьяна. В Рузском округе она оказалась около трех лет назад из-за сына.
– Мы из Орска, – рассказывает она. – Сын Григорий три года назад уехал в Москву на заработки. Он хороший специалист – проводит отопление, канализацию. Работы в городе не было, а ему трех сыновей кормить. Сначала все было хорошо, присылал деньги, звонил каждый день. Для магазинов «Пятерочка» водоотведение делал. А потом пропал. Вышел на связь через два месяца: «Мама, я в Рузе, живу с бомжами, спиваюсь». Я тогда даже города такого не знала. Собрала чемодан и поехала.
Работодатель обманул Григория с зарплатой, за съемную квартиру платить было нечем, а вернуться домой не позволила мужская гордость. Перебиваясь случайными заработками, он начал пить. В итоге оказался на одном из дачных участков под Рузой – что-то строил за 500 руб. в день.
– Встреча была страшная, – вспоминает Татьяна. – Сына практически не узнала. Землистый цвет лица, весь трясется. Но уходить не хотел. Обязательно нужно было день доработать, чтобы забрать 500 руб. и купить водки.
В Рузе женщина пошла в храм за советом. Настоятель – знакомый Владимира Иванова – рассказал про Кожино.
– Попали как раз на собрание, когда отец Владимир сказал, что больше никого не берем, – говорит Татьяна. – Но он выслушал нашу историю и согласился принять. Мы сразу стали работать на благо храма.
Пережив несколько срывов, Григорий «укрепился». Несколько раз в гости к нему приезжали дети. Старший сын Ярослав в итоге решил остаться жить с папой в приюте. По благословению отца Владимира Григорий устроился на официальную работу (остальные могут трудиться только на территории храма. – Прим. ред.), чтобы обеспечить мать и ребенка. Сделал ремонт в их комнатах, купил подержанную машину и даже участок со срубом.
– Мы здесь нашли себя и поняли, что уже никуда не вернемся, – признается Татьяна.
С МИРУ ПО НИТКЕ
Приют в Кожино – учреждение негосударственное и некоммерческое. Денег здесь никто не получает – ни рабочий, ни бухгалтер, ни настоятель.
– Молоко и хлеб нам продают за приемлемую цену, – поясняет Татьяна. – Еще под Можайском есть грибная фабрика, их продукция нас особенно в пост спасает.
Как говорит отец Владимир, в холодные зимы только на один уголь может уходить по 500 тыс. руб. в месяц.
– Был год, когда я зимой всех собрал и сказал, что распускаю приют, – вспоминает священник. – Средств вообще не было. На следующий день все как-то задвигалось, зашевелилось. Кто-то хлеба принес, кто-то молока. Так и живем теперь с Божией помощью.
Сейчас недалеко от храма строится еще один корпус для жильцов, который вместит 12 человек.
КСТАТИ
В прошлом году отец Владимир получил Знак отличия «За защиту прав граждан Московской области».
– В Подмосковье работает всего два государственных центра, куда могут прийти люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, – говорит уполномоченный по правам человека в Московской области Екатерина Семёнова. – Для региона, где очень много приезжих, это катастрофически мало. Поэтому людей, которые сами, на общественных началах, без всякой помощи и выгоды организуют такие приюты, нельзя оставлять без внимания и поддержки. Говорят, если помог хотя бы одному человеку, жил не зря. А отец Владимир каждый день помогает десяткам таких потерянных, запутавшихся, несчастных. Решение наградить именно его Почетным знаком было единодушным и однозначным. Самое замечательное – этот человек помогает не потому, что должен, он просто не может не помогать. Я рада, что такие люди живут в нашем Подмосковье.
ВАЖНО
Если вы хотите помочь приюту «Добрый самарянин», реквизиты для пожертвований можно найти на сайте учреждения.
Игорь Писарев